52-й фестиваль японского кино. Рецензия на фильм «Место, где живет Мори»: Насекомые, рыбки, кошки в месте, где живет Мори

В третий день 52-го «Фестиваля японского кино» петеребургский зритель смог увидеть российскую премьеру драмы Сюити Окита — «Место, где живет Мори» (ориг. «Mori no iru basho»).  Фильм посвящен одному дню из жизни знаменитого японского художника Морикадзу Кумагаи – отшельника и любимца императора, отказавшегося от Ордена культуры. Морикадзу Кумагаи родился в 1880 году, прожил почти столетие и снискал славу главного японского художника ХХ века, «мудреца с кистью» и великого аскета.

О жизни 94-летнего Мори (Цутому Ямадзаки) мы узнаем только несколько фактов, поэтому байопиком в полном смысле фильм не является. Даже наследие Кумагаи представлено только одной картиной да наддверными дощечками.  Уважая выбор подвижника, режиссер не делает из  героя центр вселенной, а органично вписывает в окружающее пространство. Он не Солнце, вокруг которого вращаются планеты, а мудрый демиург, изнутри любующийся созданным собой миром. Отсюда и название, с национальным  тактом отдающее уважение природе и выбору художника.

undefined

Кадр из фильма «Место, где живет Мори»

Мир  Мори – дом и сад. В доме живут люди, туда постоянно приходят просители, знакомый фотограф с юным помощником, прораб с застройщиком и другие, увлеченные талантом или желающие заработать на громком имени. С ними общается жена (Кирин Кики), проявляя женскую расторопность, японскую почтительность и твердый характер. Немолодая племянница (Нобуэ Икэтани), этакая инженю, помогающая по хозяйству и мечтающая найти мужа с помощью нехитрых приемов провинциальной актрисы. На первый взгляд, персонажи карикатурные, но наивные и жизнерадостные. Бездари, по мнению Мори, счастливее, ведь у них не определено будущее и больше свободы.

Суета, смех, просьбы – все это останавливает медитативная неспешность жителей сада. Камера заботливо создает лирическое настроение и  ощущение светлого дня, где в центре каждого кадра пастораль: бушующая зелень,  жучки, муравьи, зеркальные карпы или кошка. Даже конфликт с застройщиком многоэтажки, объективно угрожающей жизни сада, не так волнует Морикадзу, как то, с какой лапки муравей делает первый шаг. Любимое проявление японской ментальности: туда, где будет скапливаться вода, запустить зеркальных карпов. Столкновение традиций и шумного прогресса притупляется, когда, осознав, что саду может прийти конец, хозяин распоряжается засыпать грот, завещав живущих там рыб знакомым: «Это теперь их забота».

Свое зеленое убежище старик не покидал 30 лет, даже редкие попытки выйти  делал  назло стереотипам о себе, да и оканчивались они бегством  обратно. Когда же зритель решил, что разгадал  загадки художника, и ждет, что Мори растворится в гармонии окружающей природы, Кумагаи признается, что не хочет умирать и любит жизнь во всем ее многообразии.

Получилась добрая статичная картина о любви к жизни. Национальный колорит и мифологические аллюзии с помощью легкой музыки пробуждают способность к созерцанию. Особая прелесть в нечастых диалогах и редких шутках. Умиление – самое подходящее слово, в этом есть что-то марк-захаровское, поэтому русскому зрителю история будет близка.

Текст: Ксения Широких