Сила тишины: звуковые контрасты в фильме «Человек на луне»

Первая сцена – полет Нила Армстронга в ракете – практически не выходит за рамки его кабины. Зритель наблюдает самого пилота (в основном это крупный, максимум – средний план), видит из окон кабины пейзаж вокруг,  крупно приборную доску с переключателями. Редкие кадры деталей ракеты снаружи. Это все, что предлагается зрителю в визуальном плане. И все же эта первая заявочная сцена фильма чрезвычайно напряжена. Во многом это заслуга звукового сопровождения, еще точнее – его динамики. В этом коротком (6 минут) эпизоде мы слышим весь диапазон – от полной тишины до рева двигателей в перегрузке. Все это, конечно, очень грамотно смонтировано и выстроено по драматургии.

Напряжение растет с усилением громкости и повышением частоты звука. Потом  резкий переход в тишину – ракета выходит за пределы атмосферы, и несколько секунд Нил наслаждается красотой земного шара, сопровождаемой только его дыханием в шлеме. Потом снова борьба за жизнь – ракета продолжает подъем, затем резкое снижение и жесткая посадка. За секунду до касания с землей звук обрывается, чтобы этот момент мы услышали по контрасту с тишиной – взрыв! – и Нил снова на земле. Быстрое затухание, спадает напряжение, и, как кульминация того, что все благополучно завершилось, мы впервые слышим голос героя. До этого его самого и зрителя сопровождали только голос по радио, дающий указания. И вот уже мы получили хорошее представление о том, каков из себя главный герой – немногословный человек, умеющий находить выход из трудных ситуаций и остро переживающий красоту этого мира. Значительную часть этого мы (неосознанно) понимаем из звука.

«Человек на луне» — фильм контрастов. Речь о звуковых контрастах, их тут достаточно. От плавных переходов от полного хаоса к звенящей тишине до резких молниеносных срезов, следующих за монтажными склейками. Такая динамика делает фильм или по крайней мере отдельные его эпизоды полными напряжения, которое не просто накапливается, а варьируется и видоизменяется по ходу дела. Это требует огромной работы со звуковым монтажом, особого внимания к деталям, к темпо-ритму. Но Дэмиен Шазелл доказал свое тонкое понимание звучания фильма уже в «Одержимости». Поэтому нет ничего удивительного в том, что и в этой своей работе мы отмечаем ту же тщательность и дотошность в том, что касается звука.

У фильма есть три громких напряженных эпизода – первый полет, полет «Gemini 8» и полет «Apollo 11», причем самым подробным и ярким из них становится центральный. Первый, как уже было сказано, заявочный. Он задает тон всему фильму, но здесь мы еще только знакомимся с героем. Сам же взлет на Луну показан довольно коротко, акцент там сделан на посадку. Таким образом, именно промежуточный полет занимает одно из ключевых мест в фильме.

В этом эпизоде мы впервые близко знакомимся с процедурой космических полетов, с техникой, с человеческим фактором, с многочисленными нестыковками и вещами, которые могут пойти не так. В звуковом плане нас начинают готовить еще на этапе подготовке, на подходе к ракете. Здесь очень много звуковых эффектов, которые создают напряженную атмосферу, но, когда с закрытием входного люка, они обрубаются, тишина, в которой оказываются пилоты, резко увеличивает это напряжение. Но тишина эта не может существовать сама по себе, ее подчеркивают детали. И они поистине – великолепные находки. Вот за окном пролетела чайка. Вот в кабине оказалась муха. Все это тихие звуки, но прекрасно слышны в гнетущей тишине. Не говоря уже о близком дыхании в шлемах, которое придает сцене личного сопереживания пилотам.

https://image.tmdb.org/t/p/original/9LEpB5NhehNawZ0hFUm3LjcnQRC.jpg

Кадр из фильма «Человек на Луне»

В момент взлета синхронные шумы играют не меньшую роль, чем эффекты. Визуально мы снова очень ограничены: это очень тесное, клаустрофобное пространство. А звучит оно и того тревожнее – все это дребезжание намекает на крайнюю ненадежность технического оснащения ракеты. Камера начинает трястись так, что в визуальном плане все становится очень невнятно, только звуковое постоянство обеспечивает какую-то опорную точку для зрительского восприятия. Несмотря на дрязг, треск, гул двигателей и музыкальное нагнетание, голоса Армстронга и командной базы остаются спокойными.

С выходом на орбиту звуковой хаос и дикая трясучка прекращаются, за пределами кабины царит цифровая тишина, которую разрезает музыкальная тема дома (о лейтмотивах пойдет речь дальше). Она опережает монтажную нарезку, которая последует, показывая жизнь на Земле в этот момент. Такой подход, когда звук опережает монтажные переходы и идет захлестом из следующей сцены, довольно часто применяется в этом фильме. Это оказывает эффект ускорения течения времени, звук тянет внимание зрителя вперед, заставляя его предугадывать последующие события. В данном случае режиссер подключает второй (и третий) пласт истории, которая будет вскоре развиваться параллельно. Соединяет эти пространства музыка и радийные переговоры.

Стыковка показана минималистично, но эффектно. Немного музыки, напряжения, потом выключение света и звука. В тишине и темноте рождается голубой свет планеты под нежные звуки оркестра. Из этого вырастает вальс (музыка постоянного композитора Шазелла — Джастина Гурвица), под который два объекта на орбите подлетают друг к другу и соединяются. Совершенно ясно, что этот эксперимент пройдет удачно, ведь музыка успокаивает зрителя и намекает, что нет ничего, что может пойти сейчас не так.

После небольшого перерыва начинается новый напряженный эпизод. Дело происходит на той части орбиты, куда не достает радио, так что здесь даже та маленькая звуковая ниточка, которая связывала героев с домом, отсутствует. Также, поскольку это ночная зона, визуально нас ждет еще больше темноты и трясущихся кадров, где ничего не понятно и вся надежда на звук. Монтаж подключает здесь второй план – командный пост на земле, чтобы, переключаясь между двумя пространствами, была возможность держать напряжение и не перегружать зрителя раньше времени. Звуковой хаос в кабине ракеты сменяется растерянным молчанием на Земле. Единственной связью опять служат радийные переговоры, когда связь возобновится. Кульминация и развязка сцены проходят почти полностью на кадрах на орбите, звуковое наполнение достигает своего пика – и сходит на нет. За этим следует тихая сцена на земле – контраст только подчеркивает важность и значимость только что произошедшего события. Хочется отметить, что все это происходит без музыки – это создает дополнительный саспенс.

Важно отметить музыку в этом фильме. Джастин Гурвиц использует лейтмотивы, что довольно необычно для такого камерного фильма (обычно их используют в эпичных полотнах с большим количеством героев и событий). Здесь их два. Один сопровождает подготовку к полетам, он подвижный, энергичный, двигает действие вперед. Второй – куда более важный для интимной тематики фильма – связан с домом, семьей, дочкой. Именно он возникает на кадре в космосе, вырастая из абсолютной тишины, и тянет за собой кадры из дома. Подготовив зрителя заранее, режиссер и композитор несколькими нотами погружает зрителя во внутренний мир героя, который будучи за сотни и тысячи километров от Земли, мысленно всегда возвращается к своей семье. Это простой и очень сильный ход.

Помимо громких, насыщенных по звуку эпизодов, есть не менее (а может и более) важные тихие сцены. Они следуют за внутренним состоянием героя лучше, чем весь этот хаос, отображая переломные моменты в его жизни. Первым таким эпизодом, вроде бы проходным и незаметным, становится сцена после похорон дочери. В этот момент мы впервые слышим прием, который под конец фильма станет основным и приведет к наивысшей кульминации. Прием такой: все окружающие звуки отходят на задний план, а центре же остается только голос и дыхание главного героя. Между ним и остальным миром будто образуется вакуум, Нил один на один с собой, несмотря на людей вокруг.

Этот же прием использован в середине фильма, где мы наблюдаем слом героя. Сильнейшая по воздействию сцена построена на тишине. Эпизод с трагическим тестом первого Аполлона. Самому событию отведено не так много времени. Все происходит быстро и драматично заканчивается – статичный кадр, тишина, смерть. Важнее здесь – реакция Нила. Все предыдущие смерти родных и друзей подводили к этой. Эта решена минимальными средствами – и от этого максимально эффективна. Один длинный кадр с перебивкой на одну деталь. Как и в сцене после похорон дочери, все посторонние звуки уходят на задний план и приглушаются настолько, что их практически не слышно. Доминирует голос в телефонной трубке и голос самого героя. Визуально ничего не происходит, но из-за этих изменений в звуковом сопровождении, мы чувствуем, как вокруг героя образуется вакуум. После долгой паузы почти в полной тишине раздается звон стекла. Это треснул бокал, который Нил держал в руке. И поскольку звук опережает монтажную склейку, можно отнести его к внутреннему надлому героя.

Собственно, сам полет на Луну занимает почти треть фильма. Несмотря на это, сам старт показан довольно коротко, хоть и драматично. По сути, повторяется все то, что было в полете «Gemini 8»: темные тесные кадры, глаза крупным планом, напряженное дыхание в скафандрах и какофония из остальных звуков ракеты. Но это быстро кончается, и сам полет проходит быстро и тихо. Вот посадка модуля на поверхность Луны – другое дело. Ведущую роль берет на себя музыка, она как отдельный двигатель определяет ритм и темп монтажа (хотя это все-таки нельзя назвать клиповым монтажом).

В отличие от сцены с проблемами на «Gemini 8», здесь нет перебивок на пространство Земли, все действие происходит в кабине модуля, с командным пунктом пилотов связывает только переговоры по радио. В визуальном плане кадры продолжают быть тесными, зажатыми в узкое пространство кабины. Даже кадры поверхности Луны даются через окно иллюминаторов или, если это внешний кадр, то с частью модуля на переднем плане, перекрывающим пейзаж. И все же в какой-то момент нам показывают полномасштабный пейзаж Луны, где маленькой точкой несется модуль. Этот кадр сопровождает выросший до максимальных размеров симфонического оркестра лейтмотив дома (до этого эта тема часто звучала на терменвоксе – сам Армстронг любил и играл на этом инструменте, что нашло свое отражение в фильме). За отчаянной посадкой следует очередной контраст: тишина в кабине, слышны только переговоры с Землей.

Высадка на луну – тихая кульминация всего фильма. Звук прерывается, когда открывается люк модуля. Вместе с воздухом из кабины камера вырывается наружу в безвоздушное пространство. Цифровая тишина. Тот самый прием, который впервые появился в начале фильма, возведенный в Абсолют. Первый звук после этого – дыхание героя в скафандре. Радиопереговоры – все, что мы слышим в этом эпизоде. Легендарная фраза подготовлена этой тишиной, звучит не пафосно, обыденно, но зритель знает, что весь фильм — чуть ли не исключительно ради этой фразы. После этого режиссер дает несколько секунд паузы, а затем вступает закадровая музыка. Кульминация свершилась. Момент с браслетом дочери – внутренняя точка завершения для героя – также происходит в тишине, после которой вступает домашняя тема в том виде, в котором она звучала ранее: тихо, камерно.

Возвращение на Землю – это уже аппендикс, самое главное случилось там, на Луне. Ни громкие возгласы соотечественников, ни речи людей из телевизора не могут перебить то, что произошло там, в одиночестве и молчании. Поэтому только логично, что встреча героя с женой также проходит без слов. Это прекрасное завершение фильма, построенного на тишине.

Конечно, здесь опущены многие эпизоды фильма, которые играют роль связующих звеньев. Да и другие, важные для сюжета и понимания характеров героев сцены тут тоже не описаны. Но как ни крути, это фильм об одном человеке, который проделал невероятный путь – во всех смыслах. И этот путь обозначен именно теми точками, о которых тут шла речь. Контраст между внешним и внутренним, между личной драмой и победой всего человечества – решен, в том числе, и на уровне звука. Редко встретишь фильм, где звуковой ряд не только иллюстрирует, но в большой степени дополняет визуальный, делая общее впечатление объемным, реальным. Еще реже попадается кино, где самая яркая и высокая точка катарсиса решена полным или почти полным отсутствием звука. Этим замечателен и удивителен фильм Дэмиена Шазелла.

Текст: Александра Канапина