Максим Арбугаев, режиссер фильма «Генезис 2.0»: «Государство без документального кино — это семья без фотоальбома»

12 июля на российские экраны вышла документальная лента «Генезис 2.0» режиссеров Кристиана Фрая (Швейцария) и Максима Арбугаева (Россия), который еще выступил и в качесте сценариста и оператора.  Фильм повествует об искателетях «белого золота» — бивней мамонтов — и ученых-генетиках, которые пытаются возродить далекого родственника слонов.

Кристиан Фрай — швейцарский режиссёр-документалист, продюсер, номинант на премию «Оскар» за ленту «Военный фотограф» (2001). Родился в 1959 году в Шёненверде (Швейцария), учился на факультете журналистики и коммуникаций Фрибургского университета.

Максим Арбугаев — российский режиссёр-документалист. Родился в 1991 году в г. Якутске, Республика Саха. В 2018 закончил  ВГИК, специальность — режиссура документального кино, мастерская Сергея Мирошниченко.

«КультКино» поговорил с Максимом о его фильме, работе с номинантом на премию «Оскар» и о том, какие перспективы ждут российское документальное кино.

-Как появилось название ленты?

В нашем фильме есть тема зарождения и возрождения вымерших видов. Человек начинает возрождать жизнь, поэтому от этого и идет название  «Генезис 2.0» — возрождение Земли 2.

— Что самое главное в фильме, на ваш взгляд? Какой  у него посыл и почему его стоит посмотреть?

— В фильме есть 2 мира — охотников на бивни мамонтов и ученых-генетиков. Эти два мира мало кто видел на самом деле. Нам удалось сделать этот фильм необычным по структуре, это такой мистический триллер. Это что-то новое для зрителя.

— Вы противопоставляете эти два мира?

— Да, они сперва идут на контрасте, но потом соединяются друг с другом в «косичку» — истории переплетаются. Это сложно объяснить, это нужно увидеть. По структуре фильм очень сложный. При монтаже было непросто соединить эти два мира, т.к. они абсолютно разные по своей составляющей. Объединяющим звеном стал мамонт.

— В чем особенность документального кино? Должно ли оно чему-нибудь учить? Чем оно отличается от художественного фильма?

— Наш фильм снимали всего 2 человека. Вряд ли художественный фильм можно сделать вдвоем. Нет актеров — все реальные люди. Нет дублей. Это действительность. В этом и есть сила документального кино. Люди, зритель, видят реальную жизнь, и ты как автор должен обратить эту реальность в искусство.

— Сложно ли снимать кино, когда у него 2 режиссера?

— В фильме я отвечал за часть про охотников за бивнями мамонтов. Я снимал эту историю. Кристиан Фрай работал над частью про ученых-генетиков. Этот мир. В фильме прослеживается, что есть два режиссера, которые живут в одном пространстве и времени, в этом сезоне охотников. Но четко видится, что каждый режиссер отвечает за свою линию. У нас с Кристианом огромная разница в возрасте, он почти как мой отец. Но мы стали друзьями, сблизились душевно, что очень помогло — мы работали в психологическом  комфорте.

— Планируете ли продолжить сотрудничество?

— Не знаю пока. Возможно. Но сейчас у него есть свои проекты, у меня — свои. Возможно, со временем. Сложно что-то планировать сейчас.

— Почему вы выбрали документальное кино?

— Я уехал из дома, когда мне было 10 лет. Менял страны, города, наблюдал за людьми, открывал что-то новое. Мне было это интересно с детства.  Со временем я понял, что нужно заняться документальным кино. Мне понравилось снимать, работать с камерой. Я как-то влюбился в это, причем случайно. Потом поступил во ВГИК в 2013 году  и в этом закончил.

— Как вы считаете, есть ли будущее у российской документалистики? Легче ли сейчас стало снимать?

— Конечно, легче. Сейчас техника другая, позволяет. Раньше снимали на пленку, что в документальном кино сильно усложняло процесс. Сейчас цифровые камеры, которые очень мобильны. Что же касается документалистики в целом, то я считаю, что мы сейчас находимся в ее «золотой поре». Хотя в странах Европы зритель очень активно смотрит и поддерживает документальное кино, и я бы хотел и в России создать такую культуру, в которой зритель будет приходить в кино на документальный фильм и узнавать через него о том, что происходит в его стране и другом мире. Я считаю, что государство без документального кино — это семья без фотоальбома. Это такой архив, это память, это история, потому что это реальность, жизнь здесь и сейчас. Я не знаю, как будут смотреть наш фильм «Генезис 2.0» через 50 или 60 лет. Возможно, его будут смотреть уже наши клоны. Это самое начало. В этом и есть шарм документального кино. Конечно, хотелось бы, чтобы фильмы были глобальными, потому что документальным кино можно реально изменить отношение людей к миру, изменить жизнь к лучшему.

— Сложно ли продвигать документальные ленты?

— Все зависит от самого фильм. Если есть, что продвигать, то он будет продвигаться. Если говорить про «Генезис», то у нас был очень хороший выстрел в «Санденсе», и он нам дал многое. Это был очень важный момент.

— Что вы испытали, когда узнали, что фильм взяли в конкурс «Санденса» и что он победил?

— Когда фильм взяли на «Санденс», мне Кристиан позвонил по телефону, хотя обычно мы  с ним связывались по e-mail или «скайпу», а тут он мне позвонил напрямую и говорит: «Макс, мы прошли в конкурсную программу «Санденс». Я просто начал кричать, бегал по квартире, прыгал.  Был безумно счастлив. Это была моя  мечта, хотя я и не особо об этом думал. Когда мы победили, я сперва этого не понял, потому что когда объявляли, я не услышал название нашего фильма.  Я вышел на сцену и даже не знал, что сказать. Но справился. Где-то в интернете есть видео.

— Как вы писали сценарий к фильму, и был ли он вообще?

— Не было особо никакого сценария. Я знал, о чем я хочу рассказывать. Это было у меня в голове.  Я на самом деле не очень люблю заранее что-то планировать, сценарий писать, потому что по факту реальность другое тебе преподносит. Ты напишешь одно, а жизнь тебе другое продиктует. Сценарий — это посыл, то, о чем ты хочешь рассказать, главный «мессадж». Ты его можешь сформулировать в одном предложении, но потом реальность  во время съемок может дать совсем другое, и все может поменяться.

— Вы еще выступали и в качестве оператора. Получается, что совмещали несколько ролей. Были сложности с этим?

— Я на самом деле люблю сам снимать. Мне так проще и удобнее. Сложно монтировать свой фильм. Тяжело отказываться от каких-то кадров, потому что начинаешь вспоминать, как сложно они тебе достались, например, замерзли дико пальцы и т.п. Это мешает. Конечно, хорошо иметь команду. Кино — это командный вид деятельности.  Но что касается оператора и режиссера, то я люблю совмещать эти две профессии и буду продолжать это делать.

— Как вы искали средства на съемки?

— Этим занимался Кристиан Фрай, который выступал еще и как продюсер. Швейцария очень хорошо поддерживает документальное кино, в отличие от России, поэтому у меня голова этим не болела.

— Были ли критические, опасные моменты во время съемок «Генезиса»?

— Мы утопили камеру. Встречались с медведями. Их было трое. Я вытащил руку из палатки и стал снимать на телефон — это можно будет увидеть в фильме.

— Есть ли режиссеры-документалисты, которыми вы восхищаетесь, берете пример?

— Я восхищаюсь работами Вернера Херцога. Я рос на них, готовился к поступлению в вуз. Мне нравится его авторский подход, стиль, чувство юмора.

— А у вас есть уже собственный стиль?

— Я люблю длительные наблюдения. Например, работая над «Генезисом», я два месяца прожил с охотниками. Фильм про паралимпийскую сборную я снимал полтора года. Я следил за ними. Длительное наблюдение. Я стараюсь приблизиться настолько сильно к герою, чтобы он перестал замечать камеру, тогда будет реально, тогда герой сможет доверить тебе и объективу свою слезу. Это долгий путь. Режиссура — это путь, и стилистика, метод съемок — это тоже путь. И ВГИК мне в чем-то в этом помог.

— Над чем вы работаете сейчас?

— Сейчас я заканчиваю картину про паралимпийскую сборную по футболу для слепых — «Бой». Это мой дипломный фильм. Также буду продолжать работать в Арктике. Хочу дальше наблюдать, и это будет длительное наблюдение. Не хочу торопиться, хочу поездить по разным местам в Арктике. Это будет арктический проект. Она меня не отпускает. Я родился там и однажды ею заболел. Это какая-то химия.

Смотрите ленту «Генезис 2.0» в кино с 12 июля 2018 года, 12+

Беседовала Юлия Бутырина

Материалы по теме: Рецензия на фильм «Генезис 2.0»