Интервью с режиссером Александром Сокуровым

11 февраля на Берлинском кинофестивале состоялась премьера фильма «Мальчик русский» — полнометражная дебютная работа Александра Золотухина, выпускника знаменитой кинолаборатории Александра Николаевича Сокурова в Нальчике. Мы побеседовали с известным постановщиком о его мастерской в столице Кабардино-Балкарии, попутно поговорив о положении начинающих режиссеров в России сегодня.

КультКино (далее — КК): Как вы отбирали учеников на свой курс в г. Нальчике?

Александр Сокуров: Поскольку эта мастерская являлась факультетом Государственного Кабардино-Балкарского университета, то мы отбирали ребят по той же схеме, что и на художественный факультет: предварительный конкурс, несколько этапов творческого конкурса. Как во ВГИКе и других институтах, где есть факультеты кино или есть режиссерский факультет. Абсолютно классическая схема.

КК: Был ли важен возраст абитуриентов?

АС: Нет. Я сторонник того, чтобы на режиссерский факультет шли люди постарше.  Но мне понравились и те, кто помоложе был. У меня был студент и за 30 лет даже. Поэтому сложилось так, как сложилось.

КК: Как вы приняли предложение о том, чтобы открыть мастерскую в Нальчике, где кинематограф не развит никак?

АС: Наверное, в течение лет двух меня уговаривали. Великолепный, совершенно, ректор университета, Барасби Сулейманович (с  1994 по 2015 гг. — прим. ред.), и Альберт Саральп, представитель Кабардино-Балкарии в Санкт-Петербурге, они меня уговаривали сделать это. Я согласился, когда ректор принял все мои условия, вернее, просьбы: перестроить актовый зал, создать условия для учебы, создать малую сцену, провести необходимые коррективы в учебном плане и т.д. Университет создавал все условия для того, чтобы мы могли учиться. Занимались с утра до ночи. У нас не было вообще выходных. Иногда был воскресный выходной.

КК: А долго шли подготовительные работы? Перестройка зала, например?

СА: На первом курсе у нас еще были «промежуточные» условия, а со второго курса все уже было сделано — уже был и большой зал, и просмотровый зал с современной техникой. Полностью был перестроен актовый зал университета для нас, вторая сцена была создана. На шестом этаже главного корпуса нам отдали реквизиторскую. Закупили оборудование для съемок, монтажа. Университет все сделал.

КК: Много ли желающих было поступить? Большой был конкурс?

АС:  Думаю, желающих было немного, потому что в этом регионе эта дисциплина совершенно дебютная. Кстати, я не интересовался цифрами. Думаю, что немного. Но зато всех, кого мы взяли … Хотя нет, четверых мы отчислили по ходу учебы. Осталось 12, и я доволен.

КК: У вас была какая-то цифра, сколько человек вы примите?

АС: Я полагал, что 15 — это уже предел. Так , собственно говоря, 14, 15 или 16 мы и набрали. Больше я бы не стал брать.

КК: А сейчас продолжается мастерская?

АС: Нет-нет. Мы закончили полный курс, защитили дипломные проекты. Ребята получили дипломы и такой уникальный опыт.

КК: А почему вы не продолжили мастерскую? Нет поддержки?

СА: Нет необходимости в этом, потому что надо помочь этим ребятам встать на ноги. Денег нет. Специальных субсидий для дебютов в стране очень мало. Поэтому плодить число несчастных людей, которые будут учиться в надежде, что будет что-то происходить, при этом работы не будет, будущего не будет, так нельзя.

КК: А сейчас как складывается судьба выпускников?

АС: Тяжело, очень тяжело. Я думаю, что еще пятый дебют мы одолеем, но вообще мы закрываем наш фонд. Мы прекращаем работу.

КК: Имеете в виду фонд «Пример интонации»?

АС: Да.

КК: Причина — отсутствие финансирования?

АС:  В связи с давлением, которое существует.

КК: То есть получается у вас есть 5 учеников, которые сделали свои дебютные фильмы?

АС: Да, 5 из 12 сделали полнометражные. Четыре сейчас сделали, готов 5-й сценарий, но я не думаю, что дойдет до кино.

КК: Фильмы, которые сняли ваши ученики, достаточно сильные  и способны конкурировать в хорошем авторском и фестивальном кино. Почему у них нет какого-то более-менее широкого проката, за исключением, «Тесноты»?

АС: У дебютного кино вообще нет широкого проката. Потом  нет поддержки у меня — меня не поддерживают.  Даже профессиональная среда не проявляет интереса.

КК: А прокатные компании?

АС: Ну вот, надеюсь, сейчас «Каро» покажет в рамках своих проектов (им. в виду фильм «Глубокие реки» — прим. ред). Тут жаловаться не надо — у дебютантов у всех положение примерно одинаковое. Если за ними не стоит мастер или какой-то настойчивый человек, то совсем плохо. И телевидение не показывает. Это общесистемная проблема. Национального движения развития национального  кино с точки зрения взаимоотношения  со зрителем, к сожалению, не происходит, и Министерство культуры, у которого есть специальный департамент кинематографии, в общем, этим не занимается. То есть нужно убедить Министерство, что этим нужно заниматься. Мне не удается. Остальные не знаю, как. Не хочу никого обвинять ни в чем, просто  я знаю, что пытается помогать очень Алексей Учитель.  Но выпускается мало. Нам в стране нужно приблизительно 90-100 дебютов в год иметь, чтобы 3-4 фигуры выявить, на которые можно будет делать ставку национальную. Но, конечно, не добирают до этой цифры. Деньги уходят на другие проекты.

КК: А после Нальчика поступали ли подобные предложения из других вузов?

АС: Нет. Из Европы — да. У нас — нет.

КК: Но у нас же есть такие активные города, как Калининград, Владивосток…

АС: Ну это же дело очень сложное, непростое. Надо любить очень. Видите, пока был этот ректор (в Нальчике) и пока была такая поддержка, это можно было сделать, потому что один мастер без поддержки ректора, администрирующих людей, главы республики не сможет это одолеть. Поставить на ноги, создать фигуру кинорежиссера европейского, мирового уровня — это очень сложно и дорого. Режиссерское образование очень дорогое. Они сделали все, что могли, и мы сделали, что могли.

КК:  О фестивалях. Почему  именно «Теснота» попала в Канны?

АС: Мы все фильмы отправляем на все фестивали. Просто «Теснота» выстрелила потому, что там есть близкая — еврейская — тема, которая «выстрелит» в любом «соусе», что бы это ни было. Но и, конечно, способность режиссера.

КК: Пытались ли вы сотрудничать с европейскими фондами, сделать копродукцию?

АС: Это почти невозможно в силу законов Российской Федерации и санкций в области культуры.

КК: Прям какая-то безнадега…

АС: Положение тяжелое. Непростое.

КК: А что касается поддержки от наших киностудий — «Мосфильма», «Ленфильма»?

АС: «Мосфильм»  сам фильмы не  снимает, а у «Ленфильма» сейчас не простое положение. Но «Теснота» сделана с участием «Ленфильма», Володина картина (имеется  в виду лента «Глубокие реки» Владимира Битокова — прим. ред.) и «Мальчик русский», дебют Саши Золотухина, так же. Все картины, которые мы делали в Фонде, были сделаны с участием «Ленфильма».

КК: А есть ли какая-то спонсорская помощь?

АС: Нам помогает Управление культуры Санкт-Петербурга. Хорошо помогает и в короткометражных  фильмах, и в полных проектах. Оно выделяет небольшие гранты. Есть еще и московские наши знакомые, которые также помогают.

КК: А банки?

АС: Нет. Ни банки, ни олигархи . Их дебюты не интересуют.

Выпускники мастерской А.Н. Сокурова в Нальчике, снявшие полномтеражные дебюты: Кантемир Балагов — «Теснота» (релиз — 3 августа 2017), Кира Коваленко — «Софичка» (ограниченный прокат в рамках проекта Каро.Арт —  «Новое молодое кино» с 23 ноября 2017), Владимир Битоков — «Глубокие реки» (ограниченный прокат в рамках проекта Каро.Арт —  «Новое молодое кино» с 25 октября 2018), Александр Золотухин — «Мальчик русский» (бывший «Слухач», дата релиза неопределена).

Беседовала Наталья Тимонина. Благодарим проект «Каро. Арт» за помощь с интервью. Фото — «Каро».