Рецензия на фильм «Щегол»: утраченный символ
Молодой человек по имени Теодор Деккер (Энсел Элгорт) не находит себе места в четырех стенах дорогого гостиничного номера в Амстердаме. То опустошает мини-бар, то судорожно пытается оттереть с манжет костюма некую субстанцию, цветом подозрительно напоминающую кровь, то хватается за таблетки… И вспоминает: как еще ребенком потерял мать в результате взрыва в нью-йоркском музее, как жил в приемной семье (ожидаемо прекрасный выход Николь Кидман), а затем у непутевого отца-авантюриста (весьма гармоничный в этом образе Люк Уилсон), как обретал и терял друзей. И все это время с ним была она – старинная картина с изображением маленькой яркой птички, спасенная им из завалов по завету незнакомого умирающего старика.
Так начинается «Щегол» — экранизация романа Донны Тартт, получившего Пулитцеровскую премию в 2014 году, обласканного критиками и читателями. Перенести получившую мировое признание историю на широкие экраны поручили режиссеру Джону Краули, обретшему известность четыре года назад после выхода драмы «Бруклин». Однако повторить в полной мере успех своей предыдущей работы («Бруклин» получил 3 номинации на «Оскар» и премию BAFTA как лучший британский фильм года) Краули вряд ли удастся.
Кадр из фильма «Щегол»
«Щегол» насыщен эмоциями, переживаниями, событиями и героями, может похвастать прекрасным саундтреком и шикарной картинкой (что неудивительно, учитывая, что за камерой здесь гуру операторского искусства — Роджер Диккинс). Вот только со сценарием возникает проблема. Причём, как ни странно, недовольны, скорее всего, окажутся и те, кто читал книгу, и те, кто с первоисточником не знаком. Первые справедливо заметят, что роман при переносе на экран растерял изрядное количество персонажей и событий разной степени важности, а вместе с ними утратил и львиную долю обаяния, изрядно обеднив и упростив историю. Вторым же, наоборот, с ходу может оказаться непросто понять в хаосе сюжетных хитросплетений, откуда вообще взялась картина и почему она имеет для мальчика такое значение.
Не будет большим спойлером сказать, что для юного Тео полотно кисти средневекового художника Карла Фабрициуса стало связующим звеном с потерянной матерью – в романе эта мысль прослеживается четко и проходит красной нитью на протяжении всей книги. Фильм же о мотивах, чувствах и внутреннем мире главного героя, его развитии и рефлексиях говорит куда меньше, чем того бы хотелось, а значение вынесенной в заглавие картины по сути низводит до стандартного макгаффина. В результате, одни по традиции скажут, что «книга лучше» (и будут правы), а другие будут недоумевать, из-за чего, собственно, такой шум, обнаружив всего-навсего запутанную, но вполне стандартную мелодраму в полудетективной обертке.
Кадр из фильма «Щегол»
Вероятно, винить в этом следует не только Краули, но и сценариста Питера Строхана, которому поручили адаптировать первоисточник. За плечами этого драматурга есть как очень удачный опыт переложения больших романов на язык кинематографа («Шпион, выйди вон!», «Волчий зал»), так и громкое фиаско («Снеговик»). «Щегол» его усилиями получился старательным, академичным пересказом основных сюжетных вех – но не более того. Сценарий аккуратно проходится по ключевым эпизодам книги, делая это уважительно, но всё же поверхностно, – и в результате на протяжении всего просмотра не покидает мысль, какой же блестящий (мини-) сериал можно было бы снять на столь богатом материале, если бы за дело взялся, например, условный НВО.
Впрочем, и на этот счет нельзя быть уверенным до конца: вполне возможно, что «Щегол» просто по умолчанию относится к числу тех литературных произведений, чьи достоинства в полной мере можно оценить лишь перелистывая страницы книги, а любая экранизация заведомо обречена остаться лишь её бледной тенью. Так или иначе, является ли роман Донны Тартт «некиногеничным» — вопрос дискуссионный. Можно ли было постараться сделать лучше, чем получилось у Краули? Почти наверняка.
В кино — с 12 сентября 2019 года. 18+
Текст: Кирилл Жогин