Интервью с Владимиром Битоковым, выпускником мастерской Александра Сокурова в Нальчике

25 октября в ограниченный прокат вышла дебютная работа Владимира Битокова — еще одного выпускника мастерской Александра Николаевича Сокурова в Нальчике. Это третья полнометражная работа еще одного ученика известного режиссера. Свои картины на суд зрителей уже представили Кира Коваленко, фильм «Софичка», и Кантемир Балагов — драма «Теснота». На подходе еще одна картина — «Мальчик русский» (бывший «Слухач») Александра Золотухина. Свою дебютную работу, драму «Глубокие реки», Владимир Битоков представил в Петербурге лично в рамках проекта «Каро.Арт». Мастер, Александр Сокуров, поддержал своего ученика. Мы поговорили с начинающим кинематографистом о его работе, планах и о кино в его родном регионе.

— Что вдохновило вас на создание этого фильма?

— Огромное, непреодолимое желание снять фильм.  Очень хотелось снять эту историю. Она возникла спонтанно, долго складывалась. Мне, собственно, нужен был дебютный фильм. Я заканчивал обучение в мастерской Александра Николаевича Сокурова, и мне нужен был фильм. Я написал сценарий и не мог не снять фильм по нему. Мне понравилась идея, я ее «написал» и снял. Примерно так это было.

 — Были ли какие-то реальные события, которые легли в основу?

— Нет, я не могу сказать, что были какие-то реальные события. Это вымысел все. Просто изначально возникла идея сделать историю о конфликте братьев, а потом эта история стала обрастать какими-то подробностями, спецификой, и в итоге получился такой  фильм. То есть никакой реальной истории или моей в нем нет. Это вымысел сценарный.

— Вы в этом фильме все равно затронули много важных тем. Это человек и природа. Но главное, драматическое — это человек и семья. Движимой проблематикой является проблема отцов и детей?

— Проблема отцов и детей, проблема  взаимоотношений братьев, но в первую очередь, это проблема   отсутствия  диалога между  близкими людьми. В этом фильме все что-то говорят, но никто друг друга не слышит. Там нет ни одного диалога, там каждый говорит о чем-то своем. Отсутствие диалога между близкими людьми — главная причина рождения всех проблем, конфликтов, всех трудных ситуаций.

— Это ваш первый фильм. Не страшно ли было затрагивать в первом же фильме такие важные темы?

— Нет, мне вообще ничего не страшно. А чего бояться? Если кто-то со мной не согласен, то он, наверно, со мной поспорит. Страха у меня нет.

— То есть вы готовы к критике?

— Я готов. Я открыт. Более того я настаиваю. Я есть почти во всех соцсетях. Можно мне присылать. Я все читаю, мне все важно. Кто бы что ни говорил, но кино делается для зрителя. Естественно, его реакция является для меня очень важной составляющей. Я жду критики и похвалы.

— Были ли еще показы до этого?

— Было много показов. В Петербурге это второй показ. Первый был более-менее закрытым на «Лендоке» 10-го числа. Сегодня мы стартуем в прокате.  Я специально прилетел в Петербург. Большая часть фильма была сделана здесь. Надеюсь люди будут ходить-смотреть. 4 кинотеатра по Петербургу.

— В одном из интервью вы признались, что немного боитесь того, как фильм примут на Родине. Был ли уже там показ и если да, то какой была реакция публики?

— Да, вчера (24 октября — прим. ред.) был закрытый предпремьерный показ в Нальчике. И я был очень удивлен, потому что очень хорошо приняли фильм. Наверно потому, что мне удалось каким-то образом убедить на своей Родине смотреть этот фильм не как этнографический о нашей жизни, потому что мы так не живем, а именно как художественное высказывание. Наш язык использован как художественная составляющая фильма.  Мне, видимо, удалось убедить публику. Зритель стал более открыто смотреть историю, не ассоциировать себя особо с героями, что дало положительную оценку.

— На зрителя какого возраста рассчитан этот фильм?

— Любого! Я сам человек иногда очень пожилой, а иногда очень молодой. Веду себя каждые 5 минут по-разному. И фильм такой же. Люди каждого поколения найдут в нем свое. Там есть, о чем подумать для любого поколения.  Я видел и молодых людей, совсем студентов, которые глубоко задумавшись выходили из зала. И пожилых людей, которые выходили в слезах из зала. Это универсальная история. но изначально фильм ориентировался на моих ровесников — людей чуть-чуть за 30. Но я надеюсь, для всех. Посмотрим!

— Были ли какие-то сложные моменты на съемках в режиссерском плане и техническом?

— Огромное количество проблем было! И в том, и в том — в любом смысле. Это мой первый фильм, поэтому я пришел на площадку, как слепой котенок. Я знал  много теории, что-то видел на практике, но по факту как режиссер на съемочной площадке выступил первый раз. На большой профессиональной. Конечно, первые дни была какая-то дикая растерянность совершенно. Но как-то справились. И технически проблем было много, потому что мы снимали высоко в горах в тяжелых условиях, и группе было тяжело физически и морально. Привести туда какую-нибудь дополнительную технику было очень сложно… Но чего сейчас проблемы вспоминать? Мы же как-то с эти справились! Фильм получился! Это самое главное!

— Много ли было снято материала? От многих сцен пришлось отказаться?

— Много-много! Мы перемонтировали историю полностью. Это не та история, которую мы снимали. Мы перемонтировали с замечательным режиссером монтажа. Просто уже после отснятого материала «перепридумали» историю заново, сделали новый фильм. Переписали все тексты. В общем, много работы было. Отсняли мы примерно часа на три.

— Вы вот сказали о трудностях на съемках. Вы намерено хотели показать связь человека и природы?

— Конечно! Вообще, это, может, прозвучит дико, но все что там показано, это намеренно показано! (Смеется). И взаимосвязь человека  дикой природы — это, конечно, тоже все намеренно. Было бы странно, если волк появился в кадре случайно, было бы странно его снимать. Хотя был у нас один случайный кадр с птицей в начале. Птица залетела к нам в дом, и мы стали сразу ее снимать, а в итоге получилось, что в этом кадре вся суть фильма.

— По сюжету дом, в котором живут персонажи, стоит на берегу, и герои бояться, что его смоют…

— Это было изначальная задумка. Мы его сразу построили нависающим над берегом. В этом смысл: дом, который вот-вот рухнет. Дом, который зависит от природы, от внешних обстоятельств и в любой момент может рухнуть, как и семейные отношения.

— Название «Глубокие реки» было сразу придумано сразу?

— Сразу! С самого начала! Есть масса идей, почему он назван так. В первую очередь, потому что глубоководные, полноводные реки снаружи производят впечатление таких спокойных, вяло текущих, пейзажных красот, а внутри — невероятная мощь разрушительная, которая может снести все, что угодно на своем пути. Под этой гладью воды с ума сходят невероятные течения. И мне хотелось, чтобы мои герои выглядели именно такими, которые снаружи вроде бы более-менее «ровные», в глубине бурлит «течение».

— А сценарий долго писался?

— Сценарий писался очень быстро — несколько дней. Но потом почти 2 года редактировался. От первоначального сценария просто ничего не осталось.

— Много ли правок или рекомендаций было от Александра Николаевича?

—  Правки были, но все его советы, в основном, касались каких-то профессиональных моментов, драматургических вещей. Правок было много, но они не касались художественного замысла и идеи.  А так я сам написал сценарий. Было 17 вариантов.

— Над чем вы планируете дальше работать?

— У меня масса идей, которые я хочу воплотить. Сейчас я работаю снова над семейной драмой, но там уже все по-другому будет. Не могу раскрыть все детали, потому что  только в работе все. А вторая идея — это комедия.

— То есть вы будете пробовать разные жанры?

— Конечно! Надо пробовать.

— А действие будет развиваться у вас на Родине?

— Я надеюсь, что да. Мне что-то подсказывает, что интерес есть и у российского ,и у европейского зрителя есть, потому что о нас никто никогда не снимал или делал какие-то стереотипные вещи. Но по факту вы не знаете про нас и 10%, и мне кажется благородной целью показать, что мы такие же люди, что мы можем быть веселыми и грустными.

— В каком-то из интервью Александр Николаевич признался, что не было никакой поддержки от правительства региона. Изменилась ли ситуация сейчас после выхода нескольких работ?

— Ничего не поменялось. К нам нет никакого интереса со стороны правительства региона, никакой поддержки или самый минимум. но мы на это не надеемся. Мы понимаем, что в Республике количество проблем других, экономических. Средний бюджет полнометражного фильма — это десятки миллионов рублей, и не всякая республика может потянуть, чтобы содержать собственное кино. Мы ни на что не претендуем. Я ни на кого не обижен ни на что. Я понимаю, что в Республике столько проблем, что им не до кино. Лучше пусть они эти задачи решают, а кино мы как-нибудь сами снимем.

Фильм «Глубокие реки» в кино — с 25 октября 2018 г. 16+

Беседовала Наталья Тимонина

---

Материал по теме: рецензия на фильм «Глубокие реки»

---